Виктор Васильевич умер 8-го ноября 2017 года. Последний раз я видел Виктора Васильевича во вторник 12-го сентября 2017года, когда зашел к нему по делу. Он был в памяти, узнал меня, пожал мне руку, правда лёжа. Мы кое-что вспомнили. Когда же заехал к ним по делу за два дня до его смерти, он уже спал.

А в первый раз мы встретились в Алма-Ате, когда он ещё не был женатый, но был духовно зрелый верующий. Всего мы знакомы с ним примерно 55 лет, но он мне больше запомнился молодым. Ещё за долго до того как мы стали родственниками по плоти, мы с ним в молодости имели родственный социальный статус: как его, так и меня на тот момент исключили из института за веру в Бога, но его исключили уже с аспирантуры; институт зооветеринарный он окончил с отличием и учился в аспирантуре.

Если аргументом для исключения с Медицинского института верующих студентов было опасение, что нельзя доверять верующим врачам советских людей, чтобы они их не обратили в веру, то Виктору Васильевичу, получается, боялись доверить советских животных. После исключения он работал вместе с Борисом Молоховым слесарем лекальщиком. Это слесарь высшей квалификации по изготовлению деталей прессформ, где требуется высокая точность и чистота обработки. Если, например, токарь достигает точности с помощью токарного станка, то слесарь лекальщик достигает точности вручную напильником и надфилем. Такие специалисты хорошо зарабатывали. Я поинтересовался у Виктора Васильевича: а сколько же получают те, у которых нет хорошей квалификации? Он сказал, что в этой специальности неумелые слесари не могут работать, они уходят. Поэтому оценить по достоинству его мастерство могут только те, которые не смогли освоить эту специальность, а так же начальники цехов, которым нужны были такие незаменимые специалисты и они их оберегали от увольнения за веру.

Вспоминаю его как руководителя молодежи в Первой Алмаатинской церкви. Тогда не было лидеров молодежи, а были простые, доступные братья, к которым мы, молодые, тянулись. У Виктора Васильевича были умные речи и интересные проповеди. Когда летом по воскресеньям после вечернего собрания молодежь поднималась в горы за Татаркой, то располагались на густой мягкой траве, смотрели на город внизу и на звезды вверху, и разбирали духовные вопросы, слушая мудрые ответы Виктора Васильевича, Васи Броницкого, Бориса Молохова и других. Было и другое место на природе, где молодёжь собиралась после вечернего собрания уже в новом Молитвенном доме возле реки Большая Алмаатинка. Это было зелёное место за улицей Ташкентской на траве под деревьями. Как сейчас помню образ молодого Виктора Васильевича, сидящего на пригорке, и ведущего беседу с молодежью.

Женился Виктор на Вале Федоренко в лето свадебных дождей, когда каждое воскресенье была свадьба в молитвенном доме.

Ещё xoтел сказать о Викторе Васильевиче как об отце кормильце. Впервые я увидел его в этой роли в их доме на улице Софьи Ковалевской, когда пришёл к нему найти ответ на вопрос: как за полгода наперёд по дням зимних месяцев определить в какой день летнего месяца будет дождь, а в какой не будет. Это нужно было для планирования походов в горы и для назначения дней свадеб. Когда вошел к нему, то что же меня удивило? То, что он сам варит кашу своим детям и сам же их кормит. (Это были или Света, или Вениамин, или кто то ещё, сейчас трудно вспомнить). Удивился потому, что думал, что этим занимается только женщина мать.

Наше поколение не видело войны, (тем более в Алма Ате), но Виктор Васильевич нёс духовный труд старшего пресвитера по Казахстану и это было как на войне: столько переживаний и забот, что от переживаний он и заболел сахарным диабетом. Когда я у него спросил, уже здесь в Америке, как эта болезнь началась и как он узнал об этом, то он рассказал, что однажды, когда он возвращался с духовной командировки весной, то, когда машина остановилась на пути, он почуствовал такую сильную жажду, что начал есть тающий снег на земле.

Духовным бойцом вместе с ним была и его спутница Валентина Павловна, которая духовный труд мужа поддерживала своим физическим трудом. Пока он находился на духовной работе в разъездах по большой республике, она совершала труд на огороде и с детьми по их обучению, воспитанию, пропитанию.

И пропитанию не только детей, но и многочисленных гостей, которые, приезжая в Алмаатинскую церковь, останавливались в доме старшего пресвитера. Где на всё это взять время? И она находила резерв времени в ночи. Устроилась работать ночным лифтёром, и, когда шла на ночное дежурство, брала с собой бидон с готовым тестом и за ночь успевала напечь блинчиков для гостей и бельё на семью перегладить. А днём опять труд с детьми и на огороде. Вспоминается многое: как Виктор помогал дом обмазывать у будущего тестя и как после мылись в бане.

Моя мама, 103-х лет от роду, всегда симпатизировала Виктору Васильевичу и Вале и старалась всеми силами поздравить их на Рождество открыткой. Когда вспоминаешь разные эпизоды из жизни Виктора Васильевича, то впечатление от этих воспоминаний остаётся о нём как о духовно трудящемся брате. И на этом можно пока поставить аминь.

No Comments